Буддисты верят, что у человека много жизней, и все эти жизни взаимосвязаны. Одни и те же люди будут встречаться на вашем пути снова и снова, только принимая другие обличия. Муж в следующей жизни станет мамой, мама превратится в друга, друг в бабушку. Города и страны тоже взаимосвязаны. Очень вероятно, что перерождаться вы будете там, где уже были в предыдущих жизнях. Иногда я думаю, что в прошлой жизни я была шри-ланкийкой или жила на Шри Ланке… какая-то прочная связь есть.
Даже если забыть о том, что я живу на острове периодами уже почти восемь лет, есть другие странные мелочи и совпадения. Например, когда я впервые уехала из Шри Ланки, чтобы жить и работать в Бразилии, моей соседкой по комнате в Сао Жозе Дос Кампос оказалась девочка из Шри Ланки.
Тот факт, что Дарши из Шри Ланки не имеет никакого значения в этой истории, я просто люблю совпадения. Итак Дарши… Дарши приехала в Бразилию на полгода раньше меня. К моменту моего приземления в аэропорту Сан Паулу, она уже говорила на базовом португальском, знала лучшие клубы в городе, где танцуют фохо, и была рада помочь новому человеку окунуться в местную жизнь. Делить комнату, полуночные перекусы и приторно-сладкие кайпириньи — проверенный рецепт дружбы между девочками.
Я и Дарши гуляем по улицам Сао Жозе Дос Кампаса.
Дарши была — и по сей день остается — феминисткой, защитником окружающей среды и веганом. И это меня раздражало невероятно. Что странно, поскольку все эти определения составляют сущность человека, или по крайней мере большую часть его характера. Меня раздражали феминистические и экологические замашки (веганство почему-то не раздражало) моей соседки, но я ее все же любила.
В Бразилии Дарши работала воспитателем в детском саду. По вечерам после работы она сидела на полу гостиной с ножницами, клеем, пластиковыми бутылками, журналами и коричневыми роликами, остающимися, когда туалетная бумага заканчивается, и мастерила игрушки для своих занятий. Я обычно сидела на диване напротив нее, смотрела, как Дарши склеивает вазы для цветов и подставки для карандашей из мусора, а про себя думала: “Блин, Дарши, ну ведь уродство!”
Пару раз во время прогулок по городу мы говорили о роли женщины в обществе, отношениях и феминизме. Я презирала слово “феминизм”. Феминистки мне представлялись неудовлетворенными женщинами, которые ненавидят мужчин. И мне тем более было непонятно, как Дарши может быть феминисткой — она-то мужчин любила, даже очень.
Хотя переработка отходов и феминизм были в миллионах световых лет от меня, по крайней мере я понимала смысл веганства. Защита животных меня не волновала, но я уважала выбор Дарши и ее преданность своим принципам. Мне, правда, было ее немного жаль, потому что жить в Бразилии и не попробовать знаменитое шураску — это упущение века!
Если действительно разобраться, меня раздражал не тот факт, что Дарши защищала права женщин, была веганом или делала дурацкие поделки из мусора. Меня раздражал тот факт, что она все это делала одновременно. Почему, ну почему тебе нужно быть активной во всех вопросах? Это слишком, Дарши, это чересчур! Неужели нельзя сделать выбор и направить энергию в одно русло? Как ты не устала?
Пока я раздражалась, Дарши тихим сапом продолжала делать то, во что она верила, никому не навязывая свои идеалы. Я выбирала ресторан на ужин, она шла и без претензий заказывала единственное овощное блюдо в меню. Ни разу она не сказала, что есть мясо плохо или что я должна попробовать вегетарианский образ жизни. Она не просила помощи в создании страшненьких ваз из туалетных роликов. А когда мы говорили о феминизме, пожалуй, я была более напориста в своих попытках убедить ее, что феминизм — это глупости.
Через полгода Дарши уехала. За шесть лет, что прошло со времени наших стажировок в Бразилии мы увиделись один раз. Верите или нет, в Шри Ланке. Я жила в Коломбо, она приехала проведать семью. Шесть лет понадобилось мне, чтобы понять и принять все то, что меня так раздражало в Дарши.
В 2011 году у меня была мыльница вместо камеры, так что не судите фотографии строго.
Шесть лет понадобилось мне, чтобы понять, что права женщин — это права человека, и что женщина может одновременно быть феминисткой и любить мужчин.
Шесть лет понадобилось мне, чтобы понять, что мусор не исчезает с планеты волшебным образом, а копится горами на свалках, попадает в океан и убивает животных.
Шесть лет понадобилось мне, чтобы понять, что животных не просто убивают, а держат в адских условиях и мучают, чтобы я могла насладиться хорошим стейком.
Шесть лет —это ужасно долго! Сколько одноразовых стаканчиков из Старбакса я выбросила в мусорку за эти шесть лет? Сколько блюд я могла приготовить без мяса и даже не заметить, что я что-то упускаю? Сколько раз я закрывала глаза, когда права женщины, стоящей рядом, были ущемлены, просто потому что моя жизнь довольно комфортна?
Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, это глупое “я не знала”. Конечно, я знала, что животных убивают, но понятия не имела, что с ними жестоко обращаются, пока не увидела видео на фейсбуке года два назад. Я знала, что мусор — большая проблема, но я ведь выкидываю свои пластиковые бутылки в корзину для переработки! Разве этого недостаточно?
Я смотрела документальные фильмы, читала блоги людей, которые ведут жизнь без отходов (представляете, такое возможно!), находила единомышленников через социальные сети. Шесть долгих лет ушло на то, чтобы поменять мое мировоззрение, но самый первый толчок в этом направлении дала Дарши, хотя тогда я этого и не понимала.
Мы с Дарши завтракаем в Рио-де-Жанейро.
Как и Дарши, я никого не агитирую и ни к чему не призываю. Я не веган и даже не вегетарианец, но я сократила потребление мяса в несколько раз по сравнению с прошлым годом. Мусора я произвожу предостаточно, но когда возможно стараюсь избегать пластик, как чуму. Я не кричу о том, что я феминистка, но по крайней мере своих друзей пытаюсь убедить, что слово “феминистка” это не ругательство.
Но потом я думаю… а может нужно кричать? Если бы один из моих друзей не поделился видео, на котором, вымя коров обдают пламенем, я бы никогда не узнала настоящую цену молока. Если бы я не увидела своими глазами, как пластиковую трубочку вытаскивают из носа черепахи, я бы все еще пила сок через трубочку. Если бы я не услышала речь Эммы Уотсон на заседании ООН, я бы все еще думала, что феминизм — это глупости.
Мне страшно, что я буду раздражать людей, как Дарши раздражала меня. Я не готова получать негативные комментарии. Я знаю, что каждый раз, когда я говорю официанту “Без трубочки! Мне не нужна трубочка!”, он думает, что я со странностями. Но если взвесить за и против: с одной стороны — парочка (или сотня) людей подумает, что я со странностями, с другой — черепаха будет жить — становится ясно, что на самом деле важно.
Может быть, если бы Дарши все эти годы была рядом и раздражала меня, я бы поняла эти простые истины раньше? Я решила, что буду раздражать людей. Я вас буду раздражать до посинения, до скрипа зубов, потому что для меня важно говорить мою правду. Мне все еще страшно, что кто-то оставит негативный комментарий в моем блоге, но я думаю, я переживу. Оно того стоит. Мне кажется, все мы должны научиться раздражать других, если это значит, что мы говорим правду и делаем что-то важное. Все мы должны быть немножко Дарши.
